DIY — от выживания к исследованию космоса

[Макис]

Шестидесятые годы пробудили интерес к традиционным ремёслам. И в авангарде — протестная молодёжь.

«Дети цветов» обожают самодельные вещи, их так и называют «thing» — в буквальном переводе «вещь». Советские хиппи смягчают труднопроизносимое слово, и в лексиконе появляются «феньки» — украшения, сумки, ленты для волос, сделанные по мотивам народных промыслов индейцев, мексиканцев и коренных обитателей юго-восточной Азии. DIY впервые становится способом самовыражения и знаком принадлежности к модной субкультуре. Поделки своими руками развиваем мышление и креативность.

В искусстве назревает революция — на смену классическим приёмам живописи приходит яркий и провокационный поп-арт. Новые художники экспериментируют не с библейскими сюжетами или абстрактными фигурами, они обращаются к миру ширпотреба, доводя до предела китч рекламных роликов.

Энди Уорхол создаёт 32 холста с банками консервированного супа, Рой Лихтинштейн перерисовывает десятидолларовые купюры, а Джаспер Джонс — американский флаг. Художники ищут новые технологии: в искусство приходят трафареты, офсетная печать и шелкография.

Но настоящий взрыв культуры «бери и делай» ещё впереди. В семидесятые годы знамя созидательного протеста оказывается в руках панков.

Молодежь перерастает рулоны Керуака и хипповое миролюбие. Приходит понимание, что нет никакого выбора. Что смотреть, решает большая четвёрка голливудских студий. Что слушать — пяток музыкальных лейблов. Стиль одежды навязывает отдел закупки ближайшего супермаркета. Даже машины — если содрать с них шильдики — похожи как близнецы.

Хочешь вырваться за флажки безликого потребления — спасёт только навык работать руками.

На грязные улицы рабочих кварталов выходят панки. Их внешний вид — обилие шипов, цепей и заклёпок — подчёркнуто агрессивен. Такую одежду нельзя купить, только сделать своими руками. Панки презирают коммерческую музыку, они хотят петь по-своему.

Панков не приглашают в студии на Abby Road, но это не повод сложить руки. Они сами записывают песни в гаражах и подвалах. Бытовые магнитофоны заменяют профессиональную аппаратуру. Обложки рисуют от руки или собирают из газетных вырезок. Плёнки расходятся по друзьям и клубам, минуя магазины.

Музыка перестаёт быть уделом избранных. Аристократов и архитекторов звука вытесняют работяги, едва освоившие десяток аккордов. Лицом эпохи становится Джонни Роттен, щеголяющий в футболке c надписью «ненавижу Pink Floyd».

Никакой цензуры — играй и пой о том, чем дышишь. Настоящая популярность не в телевизоре, а в пабах и полулегальных клубах. Настоящая публика — не на стадионах; это люди, которые живут в твоём подъезде.

— Не нужно полагаться на богатых дельцов, устраивая своё веселье ради их выгоды — мы можем организовать его сами и не ради денег.

Мы, панки, сами можем устраивать концерты, проводить демонстрации и участвовать в них, выпускать записи, издавать книги и фэнзины, организовывать дистрибьюцию.